Ангарский Сокол - Страница 22

Раскрасневшийся воевода, неуклюже встав с лавки, потопал к Вячеславу. Обойдя стол, Василий обнял его, показывая тем самым свою к нему расположенность.

А после обеда Соколов показал Беклемишеву кузницу, станочный и литейный цеха.

В кузнице, смежной с литейным цехом, было привычно жарко и душно. Немного полюбовавшись на деловитую работу кузнецов и литейщиков, которые не обращали на гостей ровно никакого внимания, воевода прошёл далее. Он, казалось, даже не заметил, как мастера сковывали намотанный на прут лист стали, закругляли его молоточком и сваривали в горне. Вот и готов ствол.

А в станочном цехе Беклемишев с изумлением воззрился на ряд из четырёх токарных станков. На этих станках вращение изделия осуществлялось от трансмиссионного привода, а суппорт с режущим инструментом перемещался при помощи ходового винта. Работа на них не прекращалась, лишь заменялись часто выходящие из строя резцы. Однако со временем, получая всё лучший металл, качество инструмента лишь увеличивалось, что отражалось на их работоспособности и производственном долголетии. Соколов с умело спрятанной гордостью заявил енисейцу, что это уже устаревшие станки, новые же скоро будут собираться, дело лишь за лучшим по качеству металлом, следующим будет токарный станок со ступенчатым шкивом и перебором. Станины же к ним уже отлиты. Воевода машинально покивал, нисколько не поняв, что вообще сказал князь. Единственно, что он усвоил, что стволы мушкетов ангарцы делают настолько запросто, что им ничего не стоит вооружить всех своих людей. Это добавило ещё большей уверенности в том, что, приехав к царю с докладом о состоянии дел на далёкой окраине государства Московского, следует всячески убеждать его о дружбе с Ангарским княжеством, а тем паче – о развитии торговли с ангарцами.

«Прибыток и нам будет, и им, знамо дело», – думал Василий.

Результатом показанных Соколовым достижений Ангарского княжества явился разговор князя с воеводой с глазу на глаз, без свидетелей. Воевода поклялся не замысливать ничего дурного против Вячеслава да убедить в этом же царя московского. По достижении же официального признания Москвой Ангарска последует устройство торговли – Вячеслав обязался поставлять товары Москве по ценам, ниже на порядки, чем на аналогичные товары, приходящие на Русь из Европы.

– Потом можно будет подумать и о продаже мушкетов, воевода. А пока у тебя одного такой будет! – Соколов передал сияющему енисейцу ружьё, именуемое им мушкетом, в кожаном чехле. Патроны в количестве пятидесяти штук лежали в подсумке, там же, прихваченный ремешками, был и штык в деревянных ножнах.

Царство Московское, Полоцк. Лето 7143 (1635).

Над Полотой, неспешно несущей воды на встречу с сестрицей Двиною, привычно звенела мошкара и уже принимались за ежевечерний концерт лягушки. Багровое солнце клонилось к закату, играя на воде последними бликами света. Стихали звуки продолжающегося второй год ремонта укреплений города, новый воевода решил максимально улучшить обороноспособность твердыни. Московитам не хотелось отдавать город так же легко, как они его получили. На стенах древнего города занимала места вечерняя смена, провожая мастеровых, что после трудового дня уже предвкушали сытный ужин.

Стрелец из гарнизона, вологжанин Онфим Быков, оправляя доспех, поднимался на стену Нижнего замка.

– Онфим, глянь-ко! – посмеиваясь, окликнул его Степан, приставив пищаль к зубцу стены.

– Эка, чудной мужичонка. – Онфим, упёршись обеими руками в гребень стены, смотрел на скачущего охлюпкой на кобыле крестьянина, что приближался со стороны Заполотья. Мужичок подскакал к воротам замка, вертя головой.

– Случилось чего? Вона, башкой вертит, до нас дело есть, стало быть, – хмуро проговорил Онфим.

– Ляхи! Войско великое от Полюдовичей идёт! – еле донеслось до стен.

Внизу уже отворяли ворота, а Онфим, гремя коваными сапогами по каменным ступеням, спускался во двор замка. Как старший ночной охраны, он должен был явиться с докладом к князю Ивану Семёновичу Прозоровскому, поэтому, прихватив мужичка, он поспешил к сыну прославленного воеводы смоленской войны.

Глубокой ночью со стен полоцких укреплений можно было увидеть множество костров, горевших в отдалении от города. Королевское войско отдыхало, надеясь завтра начать приготовления к осаде Полоцка. Капитан Соколовский, бывший среди войска, бросал в темноту взгляды, полные еле сдерживаемой радости. Не пристало шляхтичу, яко слабоумному, потешаться над слабым противником. На этот раз Польша выставила такое войско, что московиты точно уберутся не только из Полоцка и Смоленска, но и, глядишь, в Москву заглянем на огонёк. Тем паче что и татары в этот раз полякам поратуют.

– И я свой позор смоленский отомщу, – едва слышно процедил Соколовский и впился зубами в куриную ножку.

Ангара, крепость Владиангарск.

Осень 7143 (1635).

Сегодня в крепость была завезена партия новых патронов и боеприпасов для пушек. Заряды были улучшенными, гораздо более мощными, чем прежде. Это стало возможно благодаря тому, что в процесс производства включили каменный уголь и нефть. Добыча угля была начата в середине лета. Геологам было хорошо известно о месторождении под современным Черемховом. Там уголь добывался открытым карьерным способом, поэтому начинать добычу стало возможно с выходящих на поверхность пластов. Сейчас там над Ильёй-тунгусом и его людьми верховодило несколько человек из специалистов, ставивших добычу на поток, насколько были способны туземцы. Отвлекать россиян на это было невозможно, а попросту и некого.