Ангарский Сокол - Страница 50

– Да-да, мы с Ринатом уже поговорили насчёт этого. Сейчас Удинск простаивает без гарнизона. А ведь если сделать школу там, то это сразу даёт нам несколько жирных плюсов, – весьма живо поддержал Рината полковник.

– Там и казарма есть, и оружейка. Крепость сама по себе даёт возможность отработки штурма и обороны укреплений. Вокруг – леса, а значит, и охотиться, и навыки лесного боя можно получать. Там и два первых ботика имеется – умение ходить по реке пригодится нашим ребятам. И площадка для тренировок… – Саляев, казалось, мог бесконечно приводить доводы в пользу Удинска. – К тому же изначально планировались чуть ли не совместные тренировки парней и девушек, а Удинск даёт нам возможность разделить их. Пацанов я буду натаскивать в Удинске.

– А ведь верно! Хорошо, Ринат, я тебя понял, так и будет! – согласился Соколов, опять делая пометки в блокноте.

– А в Иркутске девчонки пускай тренируются в стрельбе, им же бегать по лесу без надобности. Они сидят за стенами, – не унимался Саляев.

– Хорошо, хорошо, Ринат! – рассмеялся полковник. – Вячеслав тебя понял.

– Дык я разъясняю! А ещё можно и там насадить картохи, – продолжил ухмыляющийся булгарин, вызвав этим улыбки и несколько смешков.

– Спасибо Ринату за эмоциональную разрядку, а сейчас Владимир продолжит, – улыбался Соколов.

Кабаржицкий кратко прошёлся по верхнеангарским посёлкам, акцентировав внимание на старостах и мастерах. Остановился на шорнике Славкове и обувных дел мастере Булыге, чьи мастерские, по мнению капитана, должны расшириться до цеха и куда стоит направлять учеников. Это предложение нашло понимание у Соколова. Также Владимир обратил внимание своих товарищей на священника Кирилла, настоятеля ангарского храма Святого Илии. Капитан отметил его удивительную открытость, живость в общении и разносторонность взглядов.

– Мне кажется, что он знает несколько больше, чем должен знать обычный священник. Во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление после разговора с ним.

– А он всё знает, – проговорил Вячеслав.

– Что «всё»? – не понял Радек.

– Я рассказал ему о нас всё, – пояснил Соколов, вызвав этим осуждающие взгляды присутствующих.

– Ну, не знаю, не знаю, – пожал плечами Радек. – В принципе при том огромном влиянии церкви на переселенцев иметь под боком религиозного деятеля, который не уверен в том, что понимает, кто мы и что мы собой представляем как общество, – довольно опасно.

– А так доверяться ему – не опасно? – заметил полковник.

– Да не, Карп – мужик правильный! – воскликнул Саляев. – Ему можно доверять. Да и что вы думаете, он побежит к патриарху на доклад, рассказывать о хронопутешественниках? Да его самого закроют в клетку, как жирафу!

– Ну да, логично, – заключил Радек. – Ладно, с этим разобрались. Лирика всё это. А проблема вот в чём, Вячеслав: дизеля-то наши не вечные.

Соколов кивнул и внимательно посмотрел на профессора.

– Используя масло, мы тоже проблему не решим. С ними больше мороки получим, да ещё придётся и дополнительных работников выделять на это дело.

– Нефть? – спросил Смирнов.

– А что нефть? Тот мазут, что мы собираем по капельке в Иркутске, целиком идёт химикам.

И Николай Валентинович начал доказывать необходимость обратиться к паровой машине. Начать использовать энергию пара как двигателя ангарского прогресса. Радек заранее выразил сожаление о том, что придётся равняться на технологии не двадцать первого и даже не двадцатого века. Посетовал профессор и на сложности, связанные с этой технологией, необходимость прокатного стана, вероятностную громоздкость движителя.

– Николай Валентинович, а вы уже начали проектировать паровик? – постучав пальцами по столу, озабоченно спросил Соколов.

– Прототип почти готов, дело за котлом. И надо ещё вытачивать множество деталей. А я даже забыл про центробежный регулятор, хорошо, мужики напомнили.

– Когда успели только? – удивился Вячеслав.

– Слава, ты же в белореченские кузницы теперь не заглядываешь, – усмехнулся Радек.

Неясные перспективы с паровым двигателем, который уже был позарез нужен и на производстве, и в речном судоходстве, нервировали Радека. Профессор хотел, пока живы ещё все попавшие в этот мир люди, сделать максимум полезного своим потомкам, чтобы им не пришлось слишком тяжело. Ведь после того как уйдут последние носители знаний о прошлой жизни, их дети останутся один на один с окружающей действительностью и технический задел ангарского общества будет давать преимущество перед более многочисленными социумами в этом жестоком мире. У самого профессора и его новой жены Устины уже было двое мальчишек да вскоре появится третий. Ради них профессор и старался успеть больше, чем больше – тем лучше. Только сейчас, после появления стабильной базы для дальнейшего развития, беспокойство его начинало уходить, уступая место трезвому расчёту.

Профессор давно понял, что без нефти придётся туго, а первоначальный, казавшийся неплохим вариант с заменой дизельного топлива на масло, провалился из-за небольшого количества получаемого продукта и не лучшего качества конопляного масла. Синтезировать топливо из угля – дело будущего, но уже сейчас Николай трудился над этим вопросом, отрядив двоих специалистов на первоначальные опыты. А пока придётся вспоминать предания старины глубокой – использовать силу пара, заключённого в машине. Однако эта старина в нынешнем веке стала бы колоссальным прорывом, а дальнейшее обязательное и неизбежное усовершенствование машины позволило бы потомкам сохранить это общество, начало которому положило человеческое стремление к изучению неизведанного.